Арабелла - Страница 73

— Ты не понимаешь! — волнуясь, сказал он. — Я ходил туда с Простаком. Почему Бьюмарис должен был отказывать мне в игре?

Мистер Скантоп кивнул:

— Да, мадемуазель. Это страшное унижение, когда у тебя не принимают ставки в долг.

Ей не нравились принципы, которых, видимо, придерживались оба молодых человека. Но в мужской компании, должно быть, так принято, решила Арабелла и сказала:

— И все-таки я думаю, что мистер Бьюмарис поступил неправильно. Но это неважно! Дело в том, что он… что у нас особые отношения. Не отчаивайся, Бертрам! Я уверена, что если пойду к нему и объясню, что ты еще несовершеннолетний и не сын богача, он простит твой долг…

Она испуганно замолчала, потому что на лицах Бертрама и мистера Скантопа вдруг отразился неподдельный ужас.

— Белла! Что ты такое говоришь?

— Но, Бертрам, он не такой гордый и заносчивый, как многие о нем думают. Я… я сама убедилась в его доброте и порядочности.

— Белла, это же долг чести! Пусть мне придется отдавать его всю жизнь… Я скажу ему об этом.

Мистер Скантоп непонимающе кивнул.

— Потратить свою жизнь на то, чтобы заплатить шестьсот фунтов человеку, который так богат, что для него эти деньги значат не больше, чем для тебя шиллинг? — воскликнула Арабелла. — Но это абсурд!

Бертрам в отчаянии взглянул на своего друга. И мистер Скантоп терпеливо объяснил Арабелле:

— Ничего не поделаешь, мадемуазель. Долг чести — это долг чести. И отмахнуться от него нельзя.

— Я не согласна! Мне, конечно, будет не очень приятно, но я сделаю это. И знаю, он никогда не откажет мне!

Бертрам решительно схватил ее за руку.

— Послушай, Белла! Я вижу, ты не понимаешь… не можешь понять… Но если ты сделаешь это, клянусь, ты меня больше никогда не увидишь. Кроме того, если он даже решит забыть долг, я по-прежнему буду считать себя обязанным вернуть ему эти деньги. И не говори больше мне об этом, а то ты еще предложишь, чтобы он оплатил все мои счета.

Арабелла смутилась. Она действительно только что подумала об этом. Вдруг мистер Скантоп, который сидел с напряженно-задумчивым лицом, четко и медленно произнес:

— Есть идея!

Брат и сестра взглянули на него: Бертрам с надеждой, Арабелла недоверчиво.

— Знаешь, что говорят? — спросил мистер Скантоп. — Банк всегда выигрывает.

— Знаю, — горько ответил Бертрам. — Если это все, что ты хотел мне сказать…

— Подожди! — остановил его мистер Скантоп. — Надо открыть банк.

Увидев изумление на лицах обоих Таллантов, он торжественно добавил:

— В «фараоне».

— Банк в «фараоне»? — скептически переспросил Бертрам. — Ты, должно быть, сошел с ума! Во всяком случае, это самая безумная идея, которую я когда-либо слышал. Как же можно открыть банк без капитала?

— Я придумал вот что! — не без гордости заявил мистер Скантоп. — Надо пойти к моим опекунам. И сейчас же. Немедленно.

— Господи! Неужели ты думаешь, они разрешат тебе воспользоваться деньгами в этих целях?

— А почему нет? — возразил мистер Скантоп. — Они всегда хотят пополнить капитал. И говорят мне об этом, попрекают. Вот я и нашел прекрасный способ. Удивляюсь только, как им самим не пришла в голову такая замечательная мысль. В общем, надо немедленно идти к моему дяде.

— Феликс, перестань! — раздраженно произнес Бертрам. — Ни один опекун не позволит тебе сделать этого. А даже если позволит… я лично не собираюсь всю свою жизнь держать этот проклятый банк. Ты, я уверен, тоже.

— Это и не нужно, — сказал мистер Скантоп, не желая отказываться от своей идеи. — Одна хорошая ночь, и с твоими долгами будет покончено. А потом мы закроем этот банк.

Он был так увлечен своим планом, что Бертраму пришлось долго отговаривать его. Арабелла, погруженная в свои мысля, почти не обращала внимания на спор молодых людей. А то, что думала она о чем-то важном и не очень приятном, мог бы заметить даже мистер Скантоп, если бы не отстаивал с таким азартом свою точку зрения. Она сидела, нервно сжимая и разжимая кулаки, лицо ее было бледным и отрешенным. Бертрам, наконец, убедил мистера Скантопа, что его план совершенно нереален. К этому моменту Арабелле удалось взять себя в руки, так что у друзей не возникло никаких подозрений.

Она подняла глаза на Бертрама, который после оживленного спора вновь впал в глубокое уныние, и сказала:

— Я подумаю, как тебе помочь. Я знаю, что обязательно найду выход. Только, пожалуйста, забудь пока об армии. Пожалуйста! Не сейчас! Только если у меня ничего не получится!

— Что ты хочешь делать? — спросил он. — Я ведь все равно сначала должен увидеть мистера Бьюмариса и все объяснить ему. Я должен это сделать. Я… я сказал ему, что у меня нет счета в Лондоне и что мне нужно послать за деньгами в Йоркшир. Он сказал, чтобы я пришел к нему домой в четверг. Не надо так на меня смотреть, Белла! Ну не мог я сказать ему тогда, в присутствии всех, что у меня нет ничего! Лучше умереть, чем признаться в этом. Белла, у тебя есть хоть сколько-нибудь денег? Ты не можешь одолжить мне немного, чтобы выкупить мою рубашку? Я же не могу пойти к Несравненному в таком виде!

Она протянула ему свой ридикюль.

— Да-да, конечно. Ах, зачем я купила эти новые туфли, перчатки и шарф? Осталось всего десять гиней. Но я думаю, тебе хватит, пока я не придумаю, что можно сделать. И уезжай, пожалуйста, из этого ужасного дома! Я видела много гостиниц по дороге, и некоторые из них выглядели вполне прилично!

Было совершенно очевидно, что Бертраму тоже не терпится поскорее покинуть это место. Он, правда, сначала отказывался, но недолго, и, взяв у Арабеллы деньги, крепко обнял ее и сказал, что она самая лучшая сестра в мире. А потом он осторожно поинтересовался, нельзя ли занять в рассрочку денег у леди Бридлингтон. И хотя Арабелла просто ответила, что она постарается предпринять что-то в этом роде, Бертрам понял, что такое вряд ли возможно, и тяжело вздохнул. Мистер Скантоп, как всегда предварительно откашлявшись, напомнил, что экипаж ждет их возле дома, и им с мисс Таллант пора уже ехать. Арабелла была готова немедленно отправиться на поиски подходящей гостиницы для брата, но мистер Скантоп уговорил ее не делать этого, пообещав, что он сам займется этим вопросом и за одно выкупит из ломбарда одежду Бертрама. Брат и сестра стали прощаться. Они так нежно обнялись и так трогательно смотрели друг на друга, что мистер Скантоп не выдержал и, прослезившись, отвернулся.