Арабелла - Страница 68

Мистер Бьюмарис открыл вторую, решающую, карту и положил ее слева от колоды.

«Бубновая дама» запрыгала перед глазами Бертрама. Несколько секунд он неподвижно смотрел на нее, потом перевел глаза на мистера Бьюмариса и, встретив его спокойный взгляд, нерешительно улыбнулся. Эта несмелая улыбка подтвердила догадку мистера Бьюмариса, и он понял, что никакого удовольствия от сегодняшней игры не получит. Он взял лежащую рядом с ним лопаточку и подвинул две стопки монет Бертраму. Лорд Уивенхой заказал для себя и своего друга бренди и с азартом сделал новую крупную ставку.

В течение получаса Бертраму везло, и мистер Бьюмарис с надеждой подумал, что парень встанет из-за стола победителем. Юноша постоянно пил, щеки его горели, взгляд был прикован к картам. Лорд Уивенхой, как всегда веселый и беззаботный, несмотря на проигрыш, сидел рядом. Очень скоро он стал играть в долг и, записывая свои ставки на листочках бумаги, передавал их банкомету. Другие игроки, как заметил Бертрам, делали то же самое. Перед мистером Бьюмарисом лежала уже целая кипа долговых ставок.

И тут удача изменила Бертраму. Трижды он делал крупные ставки, но ему не везло. У него осталось только две стопки монет, и он поставил их обе, уверенный, что в четвертый раз не промахнется. Но мистер Бьюмарис, к собственной досаде, снова открыл несчастливую карту.

Теперь он вынужден был с невозмутимым лицом принимать долговые ставки от Бертрама. Он не мог сказать парню, что не возьмет его бумажки, не мог и посоветовать ему уйти, пока не поздно. Бертрам вряд ли послушался бы его. Он был весь в безрассудном азарте, делал большие ставки, не оставляя надежды на то, что фортуна повернется наконец к нему лицом. Мистер Бьюмарис сомневался, что этот несчастный парень хотя бы приблизительно представляет себе сумму, которую он задолжал банку.

Игра закончилась раньше, чем обычно. Мистер Бьюмарис сразу предупредил компанию, что уйдет в два часа, а лорд Петерсхэм, вздохнув, сказал, что он не будет всю ночь держать банк. Лорд Уивенхой, зная, что крупно проигрался, весело воскликнул:

— Опять продул! Сколько я должен, Бьюмарис?

Мистер Бьюмарис молча протянул ему листочки с записанными ставками. Пока его светлость подсчитывал общую сумму, Бертрам с пылающими щеками сидел за столом, глядя на кипу бумажек, лежавших перед мистером Бьюмарисом, а потом отрывисто спросил:

— А я? — и протянул руку.

— Да, придется раскошеливаться, — сказал Уивенхой, качая головой. — Я пришлю вам чек, Бьюмарис. Что за вечер сегодня!

Другие игроки тоже подсчитывали свои долги. Бертрам слышал вокруг непринужденный смех, разговоры… Его долг оказался шестьсот фунтов. Сумма для него огромная, почти невероятная. Но он взял себя в руки — гордость не позволила выдать отчаяния — и встал. Он был очень бледен сейчас и выглядел совсем мальчишкой, но высоко поднял голову и, обратившись к мистеру Бьюмарису, совершенно спокойно сказал:

— Я прошу, сэр, подождать несколько дней. У меня… нет счета в Лондоне, и я должен послать за деньгами в Йоркшир.

«Что делать? — подумал мистер Бьюмарис. — Сказать мальчишке, что эти его фантики не ценнее туалетной бумаги? Нет, он разыгрывает передо мной «челтенхэмскую трагедию». И потом, пусть поволнуется — это ему только пойдет на пользу». И он сказал:

— Можете не торопиться, мистер Энсти, я на неделю уезжаю из города. Приходите ко мне домой, ну, скажем, в следующий четверг. Любой объяснит вам, как меня найти. А где вы остановились?

— В гостинице «Рэд-Лайен», сэр, в Сити, — машинально ответил Бертрам.

— Роберт! — позвал мистера Бьюмариса лорд Флитвуд с другого конца комнаты, где он вел оживленный спор с мистером Уоркуортом. — Роберт, иди сюда и поддержи меня! Роберт!

— Сейчас иду! — ответил мистер Бьюмарис и, обратившись к Бертраму, повторил:

— Ну, так я жду вас в четверг.

Больше он ничего не мог сказать, потому что кругом были люди. Ясно, что гордый юноша не вынесет предложения забыть его карточный долг.

В довольно мрачном расположении духа приехал мистер Бьюмарис домой. Улисс, видя, что хозяин не обращает никакого внимания на его радостные прыжки и повизгивания, обиженно залаял. Мистер Бьюмарис наклонился, рассеянно погладил пса и сказал:

— Тихо! Мне сейчас не до твоих эмоций! А ведь я был прав, когда говорил, что на вас с Джемми дело не закончится. Надо, наверное, успокоить мальчишку. Кто знает, каких глупостей он может наделать. Мне не понравилось выражение его лица. Почти не сомневаюсь, что с деньгами у него полный крах. Но не выходить же сейчас… уже поздно. Ничего, не умрет от одной бессонной ночи.

Он взял со стола в холле подсвечник, понес его в свой кабинет и поставил на письменный стол у окна. Увидев, что хозяин сел и открыл чернильницу, Улисс громко зевнул.

— Подожди, не спи! — сказал ему мистер Бьюмарис и, обмакнув перо в чернила, придвинул к себе листок бумаги.

Улисс улегся на пол и принялся тщательно вылизывать передние лапы.

Мистер Бьюмарис быстро написал несколько строк, посыпал листок песком и, стряхнув песчинки, хотел уже сложить письмо, но тут задумался. Улисс с надеждой взглянул на хозяина.

— Да, сейчас, — сказал ему мистер Бьюмарис и задумчиво продолжил: — Если он наделал долгов… — он положил листок, достал из внутреннего кармана пухлый бумажник и вытащил оттуда сто фунтов. Затем вложил деньги в конверт, заклеил письмо и написал имя адресата.

Потом он поднялся, и Улисс с облегчением понял, что они сейчас пойдут спать. Пес, который спал на коврике за дверью спальни и так усердно охранял покой своего хозяина, что не желал по утрам впускать в «священные покои» даже мистера Пейнсвика, весело побежал наверх.